публікація

Наприкінці листопада в Києві відбувся щорічний Free Generation Forum, організований reeD спільно з Bendukidze Free Market Center (BFMC) — аналітичним центром, створеним друзями та однодумцями видатного реформатора Кахи Бендукідзе для розробки та просування радикальних ринкових реформ в Україні. Директор BFMC Антон Ященко та експерти Сергій Марченко і Євген Капінус розповіли, над якими напрямками реформ вони працюють та які рішення пропонують. Вони обговорили хто повинен утримувати вчителів, як зробити «Нафтогаз» прибутковим та що робити з пенсійною системою. Модератором дискусії був Володимир Федорин — співзасновник BFMC і автор книги «Ґудбай, імперіє. Розмови з Кахою Бендукідзе».

Владимир Федорин, сооснователь BFMC:

Предыстория создания Центра имени Кахи Бендукидзе любопытная и трогательная. Действительно, Бендукидзе довольно много сил и времени в прошлом году отдал Украине. И так получилось, что Каха нас познакомил: меня, замглавы президентской администрации Александра Данилюка и вице-президента Киевской школы экономики Юлию Тычкивскую. И когда мы прилетели в Тбилиси на его похороны, мы втроем переглянулись и решили, что, конечно, нельзя это все так оставить. Нужно создать организацию, которая будет продолжать дело Кахи, продвигать его идеи, доводить до ума те проекты, которые мы обсуждали с ним.

Весной к нашей тройке добавился Михаил Саакашвили, и это был важный фактор. У Саакашвили, как у Стива Джобса, есть удивительное качество: он создает вокруг себя такое поле видоизмененной реальности, и, когда на улице серенький пасмурный денек, вокруг Миши совершенно другая атмосфера. И даже в очень тяжелой современной украинской ситуации общение с Мишей все равно заряжает. Он вчера говорил, что Украина, к сожалению, потеряла уже два года после Майдана, но, с другой стороны, появляются новые идеи и новые люди.

Сергей Марченко, эксперт BFMC:

Мы еще год назад начали это упражнение: просто взяли бюджет — оказалось, одного бюджета мало, потому что у нас еще есть местные бюджеты, социальные фонды, Пенсионный фонд, есть дефицит «Нафтогаза», который квазисубсидируется через бюджет, — и поняли, что у нас просто колоссальная проблема. В этом году перераспределение бюджета составило порядка 55–58% ВВП. Это то бремя, которое мы фактически несем на себе. Все задаются вопросом: почему у нас нет реформы, например, здравоохранения? Я вам дам простой ответ: потому что министр здравоохранения (как и любой другой министр) в первую очередь заинтересован в том, чтобы его система сохранила бюджет на следующий год, а вопрос о повышении эффективности не стоит.

У нас система здравоохранения финансируется по койко-местам. Желание сохранить койко-места — это ключевая проблема. Что-то меняется в лучшую сторону, но вот этот патернализм [сохраняется]: все ждут, что кто-то кому-то что-то должен. Я вам хочу сказать:

Потому что мы все, и я в том числе, доплачиваем за медицинскую помощь 30–40% суммарного бюджета. С другой стороны, зарплата медиков низкая. Это же неправильно!

Сейчас эти вопросы очень актуальны в связи с обсуждением налоговой реформы. Все спрашивают: «Где вот этот fiscal space?» А он рядом и очевиден. В первую очередь нужно переходить на автономизацию заведений медицины: они должны уйти от статуса бюджетных учреждений, чтобы забыть, что такое койко-места, и начать думать об услугах. Это будет толчком к тому, чтобы вы как пациент приходили с четким пониманием, за что и почему вы платите или государство платит за вас. Кто-то из вас знает своего семейного доктора? В правильной системе медицины вы не можете попасть к другому доктору, не попав к семейному: это первый человек, который выступает фильтром системы. Я сейчас могу позвонить академику какой-то академии медицинских наук и сказать: «У меня насморк, полечи меня». Есть вещи популярные, а есть непопулярные. Медицина — одна из тех вещей, которые боятся трогать.

Я несколько слов еще скажу про образование. В Киевской области есть два района: Вышгородский и Володарский. Стоимость ученика в этих районах отличается в десять раз, а количество школьников одинаковое. Вопрос: почему? Министерство образования не готово рассчитать нам стоимость ученика. Поэтому давайте забудем, что государство должно нам образование.

Государство, в свою очередь, должно спрашивать качества учеников с точки зрения ЗНО и так далее.

Вы знаете, что у нас шесть миллиардов гривен тратится на стипендии? Все вроде окей: классно стипендии получать. Но кто в цивилизованных странах массово платит студентам стипендию? Я сам был студентом и получал стипендию, но мы должны честно сказать: «Давайте откажемся от этого». Давайте за счет этих шести миллиардов гривен повысим, например, какие-то социальные [выплаты], нуждающимся отдадим эти деньги. Потому что вы здоровые, вы можете работать, у вас есть родители. Пускай кто угодно вам платит эту стипендию — но это не должно быть государство. То же касается финансирования вузов: у нас 60% молодежи получают высшее образование, качество такое же.

Над всеми этими вопросами мы работаем. Главное, что все мы разделяем одни и те же ценности: логики, здравого ума, рационального мышления и либеральных подходов. Если где-то что-то можно отпустить на свободный рынок, давайте это отпустим.

Антон Ященко, директор BFMC:

Почему меня волнует энергетика Украины, почему я ей занимаюсь, почему она меня возбуждает больше, чем, например, реформа госслужбы? Потому что я не хочу через год видеть в обменнике курс 40 гривен за доллар или еще больше. Я не хочу, чтобы моя дочь, когда вырастет и получит паспорт и свидетельство налогоплательщика, вдруг осознала, что она должна внешним кредиторам — и я даже боюсь представить сколько, если мы не проведем реформы.

Потому что сейчас, по разным оценкам, каждый из украинцев должен примерно полторы-две тысячи долларов. А если мы учтем процент работающего населения, то эта сумма увеличится примерно до пяти тысяч"
Мы достигли такого дна, что реформа неизбежна, — и это хорошо.

На самом деле, в реформе энергетики есть много плюсов для экспертов, которые этим занимаются во власти, потому что так называемая дорожная карта известна: это Третий энергетический пакет, который действует в странах Европейского союза. Это нормативные акты, унифицирующие и описывающие правила, которые должны действовать на энергетических рынках. Здесь, честно говоря, поля для дискуссии у политиков даже внутри Украины особенно нет: нужно просто брать и делать.

Что касается газовой отрасли, это очень популярная тема, особенно перед зимой — все помнят прошлый год. Я хочу лишь напомнить, что к концу прошлого года золотовалютные резервы нашей страны были равны примерно 20 миллиардам долларов. Но зимой мы потратили примерно 8,6 миллиарда только на «Нафтогаз»: на оплату импортного газа и на покрытие дефицита, который формируется в том числе за счет нерыночных тарифов. Поэтому у нынешнего правительства и у будущих министров вне зависимости от того, как пройдут выборы и будет ли изменен Кабмин, выбора нет: нужно делать реформы.

В лице «Нафтогаза» у нас есть огромный, как мы его называем между собой, бегемот, большой и неповоротливый, и его нужно реформировать. Самое главное, что нужно сделать, — это уменьшить его дефицит, потому что все эксперты, с которыми мы работаем (например, Европейский банк реконструкции и развития), когда смотрят на эту компанию и видят ее потенциал, искренне удивляются, как она может быть убыточной. Она должна быть очень прибыльной. Но именно безответственное и популистское отношение к тарифам привело к тому, что эта компания не помню, когда последний раз показывала хоть какую-то прибыль.

Теперь я бы хотел вкратце рассказать про рынок электроэнергетики. Мало кто знает, что объем этого рынка — примерно 115 миллиардов гривен в год. Это приличные деньги. И весь этот рынок регулируется и управляется так или иначе государством — либо в лице госорганов, либо госпредприятиями. По разным оценкам, он открыт, то есть конкурентен, не более чем на 10%. А это значит, что и у чиновников, и у людей из госпредприятий всегда есть возможность оставить у себя что-то «на руках», если они ежегодно перераспределяют такое количество денег.

Поэтому здесь тоже рецепт очень простой, и, на самом деле, нынешнее правительство в этом плане достаточно успешно. Разработан законопроект «О рынке электрической энергии», который полностью соответствует Третьему энергопакету и означает полное изменение модели. Сейчас все генераторы продают [электроэнергию] единственной государственной компании, а потом она распределяет по некоему секретному алгоритму. От этой модели мы должны уйти. У нас должны появиться обычные рыночные отношения между производителями и покупателями. А для населения ключевые плюсы — это выбор поставщика, повышение качества и в долгосрочной перспективе снижение цен. Не стоит обманывать себя, что в ближайшей перспективе мы увидим понижение тарифов. Но если мы говорим про перспективу пяти-семи лет, то это вполне возможно.

В заключение я бы хотел сказать про тарифы. Когда будут следующие выборы, пожалуйста, задумайтесь: если политик предлагает снизить тарифы (либо не повысить их), вас это должно не обрадовать, а насторожить и в идеале вызвать отторжение. Потому что мы с вами так или иначе платим эту цену. Был газ дешевле в три раза, а электроэнергия в два раза — мы вообще не обращали внимания, какова энергоэффективность нашего оборудования, потому что средний счет был 100 гривен. Но мы платили все за это через другие товары, через косвенные налоги. В любом случае с нас эти деньги возьмут. Только, скорее всего, в большем объеме и так хитро, что мы даже не поймем. Поэтому лично я хочу заниматься бюджетом своей семьи самостоятельно.

Я хочу сам решать, на что я трачу свои заработанные деньги, и мне не нужны псевдодисконты от власти, которая говорит мне: «Окей, мы тебе сделаем чуть дешевле, ведь ты украинец».

Не верьте, это дешевый популизм. Можно сделать государственную целевую программу, например iPhone со скидкой, и засунуть ее в госбюджет. Но потом вдруг подоходный налог почему-то вырастет с 15% до 17%. Пожалуйста, не верьте популистам и думайте головой, когда вам предлагают бесплатный сыр в мышеловке.

Материал Reed - http://r-e-e-d.com/bfmc-forum/